Идеология "здорового консерватизма"

У власти теперь как бы есть идеология. О ней объявлено, но эта декларация никак не стыкуется с проводимой образовательной политикой.

В конце 90-х новоявленный олигархат осознал, что делать деньги удобнее с опорой на сильное государство. И с этого времени началось официальное «возрождение РФ». Значимость любой страны в современном мире определяется её возможностями в области высоких технологий, где важнейшую роль играют кадры. В начале нулевых советская система образования, изрядно обветшавшая и потрёпанная, ещё существовала, и её можно было достаточно быстро восстановить. Казалось бы, что взяв курс на возрождение, этим следовало заняться в первую очередь. Тем более, что речь идёт о восстановлении национальных традиций, уходящих корнями в систему царских гимназий и реальных училищ.

Однако вышло наоборот. Да, школу не обделили вниманием, но вся энергия ушла на добивание того, что досталось нам из прежней эпохи. Самым эффективным ударом по отечественной школе было введение ЕГЭ. Параллельно все эти годы шла системная работа по понижению социального статуса учителя.

Сегодня этот статус чудовищно низок. Недавно у министра Кравцова прошла встреча с карманной «учительской общественностью». И даже там было сказано, что три четверти российских учителей получают базовую ставку НИЖЕ МИНИМАЛЬНОГО РАЗМЕРА ОПЛАТЫ ТРУДА.
А за «надбавки» учитель должен выслуживаться.
На глазах учеников.
И это после пяти лет непрерывной болтовни на всех уровнях власти о необходимости повышения учительских зарплат. Означать это может только одно: взят твёрдый курс на ликвидацию учительской профессии, учителя «заменит цифра».

Откуда такая патологическая ненависть к учителю?

Здесь нам возразят, что ненависти нет, а есть элементарное желание сэкономить.
С этим тезисом никак нельзя согласиться.
Во-первых, «цифра» не дешевле. Она дороже, а деньги наверху считать умеют (во всяком случае, свои).
А во-вторых (и это главное), в стране катастрофически не хватает кадров. И это не фигура речи, а реальность многих российских городов, в которых известный пушистый зверёк поселился надёжно и уходить не собирается.
Россия — не Европа, у нас зимой крутые морозы. И вот в домах то света нет, то воды холодной, то горячей. То всего сразу вместе с отоплением. Авария, авария, ещё авария. А уж снег в городе убрать — про это и говорить неудобно. Задача сия не по плечу современным манагерам.

Прокладывали в городе новую автомагистраль, и она «неожиданно» упёрлась в коллектор водоснабжения. Авария, чрезвычайная ситуация, МЧС спасает город.
Рыли котлован под новое строение в окружении жилых домов — порвали газопровод. (Надо же, и чего он там делал?)
С помпой объявили, что построят детский садик в далёком посёлке. Построили. Но эксплуатировать нельзя: неустранимая ошибка в проекте. Надо сносить и строить заново.
И всё это — хроника одного города, одного региона.

Управление без мозгов, которому всё мешает. Особенно вода, что течёт сверху вниз и не желает течь в гору.

Так не пора ли остановиться и понять, наконец, что учитель и войны выигрывает, и в мирное время без него тоже никак.
Жареный петух давно их долбит, но там упорно понимать не хотят.

Так что тут не деньги, а именно патологическая ненависть, в причинах которой стоит разобраться.

Опросы общественного мнения показывают, что в стране устойчиво нарастает позитивное отношение к эпохе СССР, в том числе и среди молодёжи. Эта тенденция всерьёз беспокоит власть. Не случайно гарант уже в который раз обвинял во всех нынешних бедах Ленина и большевиков.
Причины ностальгии по социализму обсуждают, но их не связывают с учителями и школой.

А между тем почти везде неистребимо живёт образовательная партизанщина, которая даёт свои плоды.

Среди радикальных оппозиционеров бытует выражение, что мы живём на оккупированной территории. Когда приходит такая беда, обыватель не ведает о подпольном сопротивлении (партизаны не ходят по улицам с красными флагами). Но оккупанты ощущают его собственной шкурой и жестоко борются с ним.

Учительская партизанщина стихийна, она не координируется из единого центра, как в годы Отечественной войны. Её питает профессиональный долг, который несовместим с требованиями текущих инструкций (включая пресловутый ФГОС). «Партизаны» — не обязательно старшее поколение. К ним примыкают и молодые учителя, которые следуют главному правилу профессии — учить и научить каждого. Они узнали радость от общего с детьми успеха — высшую награду за учительский труд. Потому сами проверяют домашние задания, каждому ребёнку объясняют его ошибки (а не отправляют к «искусственному интеллекту» в ЯКласс). Проводят устные переводные экзамены по геометрии, где требуют доказывать теоремы. Изучение тем заканчивают устными зачётами (школьники должны уметь говорить) и т. д. Родители хорошо знают таких учителей и многие хотят, чтобы их дети попали к ним.
Но говорить об этих подвижниках публично с указанием имён и дел категорически противопоказано, ибо сегодня это равносильно доносу.
«Партизаны» игнорируют официальные указания и тем самым неизбежно оказываются в оппозиции всей системе. И эта оппозиционность — не на пустом месте. У неё мощный фундамент в нашем недавнем прошлом, и позитивное отношение к СССР учителя несут своим воспитанникам.
Их не так много, как хотелось бы. Но на детей воздействуют именно они.
Потому что все прочие — пусты.

Сегодня из каждого утюга вещают про экологические проблемы. И даже блажная Грета Тумберг поняла, что эти проблемы неразрешимы в рамках существующей системы, где голодная нищета соседствует с тоннами просроченных продуктов, которые вывозят на свалку, где в рамках конкуренции многократно дублируют одни и те же функции с бессмысленной растратой ресурсов (вспомните десяток однопрофильных безлюдных магазинов вокруг вашего дома) и т. д.
Природа-мать бьёт по голове, жёстко намекая, что систему надо менять. Но на Западе это пока лишь мечты о чём-то неясном.

А у нас — утраченная реальность, в которой указанные проблемы были вполне разрешимы.
Эта реальность не умерла сама.
Её убили.
Главным мотивом преступления было присвоение «группой лиц» достояния великой страны и её народа.

Сегодня они у власти. И в нарастающей волне доброй памяти о советской эпохе видят для себя прямую угрозу. В отличие от «западных партнёров», истоки состояний которых теряются в глубинах веков, российские олигархи обрели свои миллиарды путём наглого грабежа на глазах ещё живущего поколения. Они категорически не хотят, чтобы пришли времена, когда очевидный факт — вы всё украли — стал бы судебным вердиктом.
Потому — стереть память, чтобы духу не было.
Оттого живой учитель подлежит ликвидации.

Вместо него будет «цифра», где всё под полным контролем. Никакой самодеятельности в разработке образовательного контента. Только утверждённые ресурсы. Это уже закон.
Принята государственная стратегия «цифровой трансформации образования» (говорящее название), завершается подведение под неё законодательной базы.

Общественность объявила цифровизаторам войну. Но это не та война, где решается наша судьба. Настоящая линия фронта проходит там, где добивают учителя. Но много ли на этом фронте бойцов? (Что, учителей защищать? Это тех, которые… и далее по длинному списку.)

Власть ещё не привела свой главный аргумент в пользу цифровизации. Пандемия помешала, вышел фальстарт с дистантом, и его сейчас сильно не любят.
Но этот аргумент скоро явится. И речь пойдёт о едином образовательном пространстве, о равенстве возможностей для всех детей. О социальной справедливости!

Вы, противники цифровизации, знаете, что в сельских школах (и не только сельских) детей учить некому? Так почему вы против того, чтобы мы дали им возможность получать образование дистанционно от лучших учителей на лучших образовательных ресурсах? Очевидно, вы опасаетесь конкуренции с их стороны.

А что возразим? Что в отсутствии учителей власть виновата?
На это у них уже готов ответ: тут не власть, а сам народ виноват.
На педвузы недавно выделили миллиарды для ремонта, новую технику поставили, программы современные внедряют, ежегодно приём увеличивают.
А выпускники — нехорошие — в школы не идут. Их палкой туда гнать? Так из-под палки какие учителя будут? Власть всё делала, чтобы решить проблему, но не решается. Время такое, понимает молодёжь, что эпоха учителя уходит, не хочет стоять у доски (про базовую ставку ниже МРОТ напоминать не будут).
Теперь рулит цифра.

И что же даст такое «обучение» нашим детям?
О неустранимых пороках школы без учителя сказано много. И нет смысла повторять и дополнять сформулированные аргументы, потому что есть общее соображение, позволяющее предсказать результат с абсолютной точностью. За всё время существования нынешних «управленческих структур» они не создали в сфере образования НИЧЕГО путного.
«Цифровая образовательная среда» в их исполнении не будет исключением. Главным её недостатком станет потрясающее убожество.

На выпуске «новой школы» мы увидим в массе нечто доселе невиданное, имя которому — цифровой кретин, рядом с которым нынешние жертвы ЕГЭ будут смотреться образцом человечности и кладезем знаний.

И это всё, что надо знать об идеологии «здорового консерватизма».

А ведь речь идёт о наших детях, которые сегодня делают свои первые шаги или даже ещё не родились.

«А им-то что, глядят во все глаза,
Особо младший — чистый одуванчик.
Смотри-смотри, мой белокурый мальчик.
Вдруг выживем — бывают чудеса.

Быть может, свет твоих небесных глаз
Пронижет тьму до самой сердцевины.
Быть может, потому сильнее нас
Те, что чисты, блаженны и невинны...»