Разногласия с нашими "союзниками"

На сайте РКРП-КПСС была размещена статья члена Идеологической комиссии ЦК РКРП кандидата философских наук Р. Осина, в которой сделана попытка покритиковать теоретические позиции Рабочей партии России [1]. Через некоторое время появилась статья бывшего секретаря ЦК РКРП по идеологии, а ныне заместителя руководителя Идеологической комиссии И. Ферберова с нападками на позицию РПР по месту и роли рабочих в партии [2]. Полагаю, это не случайно. Были мы когда-то в одной партии, но разошлись по причине серьезных разногласий, которые следует рассмотреть.

1. О руководящей роли городских и вообще фабрично-заводских, промышленных рабочих

Начнем с организационных вопросов, поскольку в них как в фокусе сконцентрировались идейные, теоретические расхождения. При учреждении в уставе Российской коммунистической рабочей партии (РКРП) было зафиксировано положение о большинстве рабочих в руководящих органах. Вместе с тем в партии возникли и стали развиваться противоречия, выразившиеся в противоположных тенденциях. Камень преткновения – место и роль рабочих в партии. Первая тенденция выражала углубление рабочего характера партии, что требовало соответствующих конкретных действий по усилению роли рабочих в руководстве партии. Вторая, противоположная линия – на ослабление роли рабочих в рабочей партии, что нашло выражение в попытках «отодвинуть рабочих от руководящих постов и оставить только номинально за ними руководство» [3]. Между двумя направлениями возник конфликт, который разрешился тем, что рабочая линия оформилась в новую партию, которая сегодня называется Рабочей партией России (РПР). Сторонники и представители второй линии остались в РКРП.

Рабочая партия России – единственная партия, в Уставе которой последовательно закреплена и организационно оформлена руководящая роль рабочих. В комитетах территориальных организаций и Центральном Комитете партии большинство составляют рабочие. В Оргбюро ЦК Рабочей партии России две трети – рабочие. Сегодня секретарями территориальных организаций являются рабочие. В п. 15 Устава РПР указано: «Решения руководящих органов считаются принятыми, если рабочие составили большинство голосовавших» [4]. Тем самым обеспечивается не только формальное, а реальное руководство рабочих.

Между Уставом РПР и уставами партий, называющих себя коммунистическими, лежит целая пропасть. Необходимо помнить, что форма содержательна, а содержание оформлено. За любым пунктом устава скрывается объективное классовое содержание. И, наоборот, классовое содержание находит свое выражение в организационном строении партии, в уставе. Коммунистическими могут считаться партии, признающие диктатуру пролетариата до полной победы коммунизма. Коммунистам это положение известно. Но как его применять в сегодняшней классовой борьбе? Достаточно ли включения положения о диктатуре пролетариата в программу партии?

Давайте еще раз обратимся к ленинскому понятию диктатуры пролетариата, которое дано в работе «Великий почин» и которое часто используется в партийной литературе: «Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов» [5, 14]. Применительно к обсуждаемому вопросу смысл ленинского понятия диктатуры пролетариата ясен и однозначен. Необходимо обеспечить руководящую роль городских и вообще фабрично-заводских, промышленных рабочих на всех уровнях классовой борьбы, в том числе и в партии, партийной организационной структуре снизу доверху, начиная от первичных партийных организаций и заканчивая съездом партии, что реализовано в Рабочей партии России. Именно данное уставное требование вместе с принципиальной позицией рабочих – членов партии позволили укрепить партию, своевременно освободить ее как от не признающих руководящую роль рабочих, так и от прочих противников коммунистической линии.

Некоторые бывшие члены РПР и, похоже, многие в РКРП готовы сегодня уступить рабочим где угодно, но только не в руководстве партии. В Уставе РКРП-КПСС появилось положение, что представительство рабочих в выборных органах не должно быть меньше их доли в партии (соответствующих парторганизациях) [6]. Если в партии доля рабочих составляет, например, 5 %, то в ЦК при 20 избираемых членах достаточно всего лишь одного рабочего и 19 нерабочих, и «все в порядке».

Возникает вопрос, какое место должна занимать, например, интеллигенция, ведь она – носитель знания, а коммунистическая партия – это соединение рабочего движения с научным социализмом. Коммунистическая партия – авангард рабочего класса; в нее также входят интеллигенты, служащие, которые встали на позиции рабочего класса. Нет никаких препятствий для того, чтобы лучшие представители интеллигенции были в руководстве партии – надо только, чтобы рабочие проголосовали за это. Но есть принципиальная разница, вносить научное сознание в рабочий класс, чтобы он осознал свои интересы и организовал борьбу, или отодвинуть рабочих в сторону и выступать от имени рабочих.

Показательна позиция И. Ферберова, который пытается делать красивую мину при плохой игре. Стоит его процитировать: «Рабочие-коммунисты были и остаются на руководящих постах в нашей партии, это не только закреплено требованиями Устава, но и осуществляется на деле». Хотелось бы узнать, сколько «на деле» рабочих в политсовете, ЦК и какова их доля в общем количестве членов этих руководящих органов? По информации сайта РКРП-КПСС в политсовете нет ни одного (!) фабрично-заводского рабочего; из шести его членов есть только один рабочий (электромеханик по лифтам) [7].

Понимая, что против фактов не поспоришь, И. Ферберов дает задний ход и делает попытку выкрутиться, заявляя: «Да, для нас является принципиальным не только и не столько формальная принадлежность к рабочей профессии, сколько классовая позиция, осознание необходимости бороться за власть рабочего класса, за диктатуру пролетариата». При этом пытается освятить свою позицию якобы ленинским подходом, хотя на самом деле И. Ферберов подменяет понятие рабочего принадлежностью к рабочей профессии и выхолащивает содержание классового подхода, классового содержания партии, решающую роль рабочих. Есть много рабочих профессий, но рабочий – не профессия, рабочий – представитель рабочего класса, авангард которого образует коммунистическую партию.

В заключение он бодро сообщает: «На том стояли и стоять будем» [2]. Раскрылся, наконец. Такие, как И. Ферберов и его сторонники стояли и будут стоять чуть ли не насмерть, но не отдавать рабочим реальное руководство.

Диктатура пролетариата в сегодняшней капиталистической России проходит и через руководящую роль рабочих в своей партии, и через борьбу рабочих профсоюзов, и через работу Российского комитета рабочих. В работе Российского комитета рабочих с правом решающего голоса принимают участие не просто активные рабочие, а такие, которые представляют профсоюз, рабочий комитет или не менее 5 рабочих. Два раза в год рабочие — делегаты (среди которых большинство члены РПР, приезжают также члены РКРП и беспартийные) собираются в Нижнем Новгороде и обсуждают насущные проблемы развития рабочего движения. И не было случая, чтобы он не состоялся.

Рабочая партия России всячески содействует работе Российского комитета рабочих. РКРП в систематической организации подобных мероприятий не была замечена. Примечательно, что недавно в ходе внутрипартийной борьбы в РКРП было обнародовано: «Более 9 лет ведутся разговоры о проведении Всероссийского съезда рабочих борющихся предприятий. Наконец в январе месяце 2020 г. секретариат ЦК принимает решение о проведении съезда в октябре-ноябре. Однако под давлением ситуации и под надуманными предлогами съезд был перенесен. По факту съезд не состоялся» [8]. Видимо, многие в РКРП считают вполне достаточным проводить мероприятия под коммунистическим флагом без рабочих, но выступать от имени рабочих. Налицо явный дрейф в сторону от обеспечения руководящей роли рабочего класса.

2. О социализме как низшей фазе коммунизма

Социализм, как известно, это первая или низшая фаза коммунизма. Система противоречий развития социализма раскрыта М. В. Поповым в книге: «Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма» [9]. Р. Осин делает дежурные комплименты исследованиям М. В. Попова, но, как говорится, лучше бы не делал. В небольшой вступительной части его статьи, посвященной данной проблематике, присутствует столько противоречивых заявлений, что диву даешься.

Например, он справедливо пишет о «социализме как неполном коммунизме», «низшей фазе коммунистической формации», но затем вдруг заявляет о «социализме как уже становящемся коммунизме» [1]. Это ошибка. Становление коммунизма происходит в переходный период от капитализма к коммунизму, далее имеем ставший коммунизм, который выступает как наличное бытие, идет развитие социализма на собственной коммунистической основе, перерастание его в полный коммунизм.

К «непреходящим» признакам социализма (то есть таким, которые выражают коммунистическую природу социализма) Р. Осин относит «распределение по принципу «от каждого по способностям, каждому по труду». Если он так считает, то это серьезная ошибка. Социализму как коммунизму присуще распределение по потребностям. «Распределение по труду» «достается» социализму от предшествующего капиталистического строя; это следы, отпечатки старого в новом. Далее по тексту Р. Осин вроде как говорит иначе. Если допущена оговорка или невнимательность, то это недопустимо для статьи, претендующей на рассмотрение основополагающих вопросов марксизма-ленинизма.

Еще один ключевой вопрос, по которому Р. Осин начинает за здравие, отмечая «несовместимость социализма с товарным производством», а заканчивает за упокой, заявляя: «Социализм может сопровождаться на начальном этапе такими рудиментами переходного периода как сохранение товарного производства в рамках двух форм социалистической собственности на средства производства» [1]. Перед нами попытка вытащить на свет и реанимировать давно раскритикованный взгляд о якобы наличии товарного производства при социализме при двух формах общественной собственности. При социализме есть две формы одной общественной собственности, для которой характерно непосредственно общественное производство – форма производства, диаметрально противоположная товарному.

Заявление Р. Осина не просто ошибка. Такая теоретическая позиция – одна из лазеек, через которую товарники протаскивали ревизионистскую идейку о так называемом социалистическом товарном производстве. Позиция товарников была аргументированно раскритикована учеными, последовательно отстаивавшими непосредственно общественный характер социалистического производства (Моисеенко Н. А., Ельмеев В. Я., Кащенко А. И., Еремин А. М., Попов М. В. и другие). Эту проблему относительно недавно еще раз подняли и раскрыли М. В. Попов и В. А. Тюлькин в статье «Ленинизм и ревизионизм в основных вопросах теории и практики социализма» [10].

3. О диалектике и эклектике

Выводы о контрреволюции в СССР в 1961 году, начавшемся затем переходном периоде от коммунизма к капитализму, который завершился в начале 90-х годов, основываются на фундаментальных исследованиях системы противоречий развития социализма, позитивных и негативных тенденций, вытекающих из противоречий, и результата борьбы тенденций. Рассмотрение событий тех лет в СССР через призму движения противоречий дает возможность понять цепочку действий контрреволюции.

В РПР по данной проблеме прошла дискуссия, в ходе которой выступили многие члены партии, развивая, уточняя основные положения и выводы. Статьи размещены на наших интернет-ресурсах (например, на сайте Фонда Рабочей Академии https://fra-mos.ru/).

По вопросу контрреволюции в СССР Р. Осин солидаризируется с позицией исключенного из рядов РПР И. Герасимова (такой же точки зрения в целом придерживаются теоретики КПРФ, ОКП, «Коммунистов России»). В позиции оппонентов сразу бросается в глаза отсутствие последовательной логики рассуждений. Они пытаются выхватить отдельный вопрос без связи с системой противоречий, бросить его на полпути и перескочить к другому вопросу. Такой стиль рассуждений характерен для эклектиков, которые игнорируют логические связи категорий.

Если рассмотреть одно из противоречий – противоречие бесклассовой природы социализма и еще не полностью преодоленного деления общества на классы, то оно разрешается по линии позитивной тенденции посредством борьбы рабочего класса под руководством коммунистической партии за приоритет общественных интересов. Поэтому один из стержневых вопросов для понимания контрреволюции и реставрации капитализма в СССР – это то, что произошло с КПСС.

На XXII съезде КПСС в 1961 году были подвергнуты коренному пересмотру фундаментальные положения программы партии, характеризующие ее как коммунистическую:

— было изъято положение о диктатуре пролетариата; вместо него ввели положение об «общенародном государстве», которое есть лишь прикрытие диктатуры буржуазии;

— ревизовали положение о КПСС как партии рабочего класса;

— цель социалистического производства – обеспечение полного благосостояния и всестороннее развитие всех членов общества – ревизовали таким образом, что она после этого вполне могла ужиться в программе любой буржуазной партии;

— включили положение о необходимости «полностью использовать товарно-денежные отношения», то есть отношения товарного производства – формы производства, противоположной социалистическому непосредственно общественному производству.

Коренной пересмотр коммунистических положений программы означал, что партия стала некоммунистической. Противоположным коммунистическому является буржуазное. Отсюда следует однозначный вывод: КПСС переродилась и стала буржуазной партией.

Совершенно логичен вывод М. В. Попова: «Принятое ХХII съездом КПСС в 1961 году решение об отказе в программе партии от диктатуры пролетариата наряду с отказом считать правившую в стране КПСС партией рабочего класса означало, что произошел политический переворот, произошла контрреволюция, и государство в СССР из государства рабочего класса превратилось в свою противоположность – государство диктатуры буржуазии» [11, 11].

Оппоненты признают, что программа КПСС – ревизионистская, но бросают эту правильную мысль, не развивают ее и не доводят до логического конца. Так, Герасимов продолжает твердить: «Была диктатура пролетариата, что бы ни было записано в Программе КПСС». Точно так же вопрошает Р. Осин: «Получается, все завоевания революции можно перечеркнуть написанием ревизионистской партийной программы? Получается, что для проведения контрреволюционного переворота достаточно просто самого факта записи в программе отказа от диктатуры пролетариата?». Для них программа партии – пустая бумажка. В их представлении после съезда, проголосовавшего за уничтожение диктатуры пролетариата, ревизионистскую программу КПСС положили на полку и стали активно выполнять отмененную съездом ленинскую программу партии. Это какая-то детская наивность. Похоже, Р. Осин и И. Герасимов совсем оторвались от реальности и продолжают витать в облаках. На самом деле программа – это основной документ, которым руководствуется партия в своей деятельности.

КПСС была правящей партией; она стояла у руля государства, была его руководящим ядром, направляла и осуществляла через своих членов деятельность органов государственной машины. Образно говоря, партия была стержнем, хребтом государственной машины. Перерождение партии означало и политический переворот. По Р. Осину получается, что КПСС с ревизионистской программой жила сама по себе, а государство само по себе. Это полный отрыв от действительности.

Государство диктатуры буржуазии – аппарат классового принуждения в интересах буржуазии. Возникает вопрос, а где буржуазия? Р. Осин недоумевает: «Оказывается, общественная собственность у нас упраздняется не её захватом в частные руки, а простым «перерождением партии». Опять-таки Р. Осин пропускает логические звенья цепочки событий, о которых уже приходилось писать в статье «О борьбе коммунистической и ревизионистской линий по вопросу контрреволюции в СССР». Там, в частности, отмечалось, что оппоненты «пытаются найти в 1961 году буржуазию, под которой видят исключительно солидных людей во фраках, смокингах и с сигарами. Ходят с лупой, выискивают с микроскопом, но не могут найти. Хотя Ф. Энгельс обозначил и подсказал ответ на этот вопрос. После политического переворота в 1961 году государство диктатуры буржуазии стало совокупным капиталистом. Наши критиканы, как известный персонаж басни Крылова, «слона-то не приметили» [12].

Р. Осин пишет: «Собственность на средства производства продолжала оставаться у трудящихся». Нельзя же быть настолько наивным, чтобы принимать за чистую монету названия и внешние формы. Перерождение партии, совершение политического переворота, приведшего к изменению сущности государства диктатуры пролетариата на противоположную, – звенья одной цепи. Затем государство диктатуры буржуазии как элемент надстройки основательно взялось за экономический базис, приступило к разрушению и уничтожению общественной собственности, единой монополии (строго говоря, говорить о единой монополии после политического переворота можно условно, только в том смысле, что собственником средств производства стал совокупный капиталист – государство диктатуры буржуазии).

Так, он пытается заявлять: «Общественный характер собственности на средства производства в СССР выражался, в частности, в функционировании общественных фондов потребления». Следует напомнить, что нечто подобное общественным фондам потребления есть и при капитализме, только они не реализуют цель обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества, а являются средством в руках буржуазного государства для сглаживания классовых противоречий. В переходный от коммунизма к капитализму период пошел процесс разрушения системы общественных фондов потребления (остатки, следы социализма в капитализме, в том числе общественных фондов потребления, нынешняя российская буржуазия подчищает до сих пор), «перенацеливания» и «перестраивания» производства в соответствии с ревизионистской программой партии.

Возьмем один из главнейших вопросов – сокращение рабочего дня. По инерции в экономике еще продолжался, хотя все замедляющийся, рост производительности труда. Так, по сообщениям ЦСУ СССР, только за 9-ю, 10-ю и 11-ю пятилетки рост производительности труда в промышленности обеспечил экономию 22 млн. чел. Однако рабочим этот эффект уже не достался. Эта экономия не пошла на сокращение рабочего дня непосредственных производителей. Она досталась другим. Например, львиная ее доля пошла на увеличение количества управленцев. Начиная с 1965 г. в стране пошел устойчивый рост численности государственного аппарата управления (к 1984 г. она увеличилась на 1 млн. 200 тыс. чел.).

Государство диктатуры буржуазии начало реализовывать ревизионистскую программу КПСС, которая имела своим содержанием разрушение социализма и реставрацию капитализма. Пока еще под громкие фанфары и клятвы верности ленинизму. Приведем простой пример: если вы развернулись на 180 градусов, то любой шаг якобы вперед на самом деле будет шагом назад. Переведя экономику с непосредственно общественных, потребительностоимостных основ на стоимостные, реформа 1965 года распахнула двери капиталистической реставрации. Окончанием переходного периода можно назвать тот момент, когда конкретные физические лица юридически оформили свои притязания на куски бывшей общественной собственности. Сегодня в России привычный, обычный, знакомый капитализм, в котором есть и частнокапиталистический сектор, и мелкотоварный сектор, и государственный сектор.

Р. Осин с И. Герасимовым продолжают заявлять, что все 30 лет была диктатура пролетариата. Объективный смысл такой позиции – затушевать, прикрыть действия государства диктатуры буржуазии по уничтожению социализма и приписать их диктатуре пролетариата.

4. О стратегии и тактике классовой борьбы

Взаимосвязь экономической и политической борьбы рабочего класса раскрыта и обстоятельно рассмотрена в работах М. В. Попова и А. С. Казеннова [13]. Остановимся на отдельных вызывающих споры моментах классовой борьбы рабочего класса, соотношения экономической и политической борьбы.

Некоторые товарищи пренебрежительно относятся к экономической борьбе как к чему-то второстепенному, не заслуживающему особого внимания или даже вредному. По их мнению, надо сразу брать быка за рога и заниматься политической борьбой. Им сразу подавай революцию. За внешней пышностью таких фраз ничего серьезного в такой позиции нет. Они не понимают неразрывной связи экономической и политической борьбы пролетариата. Дорога к революции и установлению диктатуры пролетариата идет через создание еще в условиях капитализма Советов, которые формируются как органы забастовочной борьбы. Организованные рабочие начинают с выдвижения экономических требований на предприятиях, аккумулированных в проекте коллективного договора, и в ходе борьбы в результате создают Советы, то есть решают политический вопрос. Такая получается жизненная диалектика.

Деятели, которые на словах требуют политической борьбы, но пренебрегают экономической борьбой, на самом деле сводят политическую борьбу к протестам, участию в митингах и в буржуазных выборах. Это как раз то, чем занимается КПРФ. Без работы по созданию Советов на фундаменте экономической борьбы такие попытки означают одно – быть придатком буржуазной политики и плестись в хвосте буржуазии.

К данному вопросу примыкает другой, связанный с попыткой навязать идею «всероссийской политической стачки» как некого главного, чуть ли не единственного способа решить вопрос взятия власти. Большевики, которые имели за собой «громадное большинство пролетариата», действовали по-другому. Получив решающий перевес в столицах, в Петроградском и Московском Советах, поддержку Петроградского гарнизона и войск Северного фронта и Балтийского флота, взяли власть, установили диктатуру пролетариата, сформировали Советское правительство, приступили к выполнению насущных требований трудящихся. После этого пошел процесс, который получил название в истории как «триумфальное шествие Советской власти».

Забастовки организуются не как «всеобщие», а на каждом конкретном предприятии, по мере готовности коллективов. В период подъема, на пике забастовочной борьбы создаются Советы. Из этого надо исходить, на это надо опираться. На первый взгляд, «всероссийская» или «всеобщая» политическая стачка звучит громко, звучно, но на деле этот лозунг уводит в сторону от столбовой дороги. Как бы все силы не ушли в свисток.

В заключение хотелось бы отметить, что мы взаимодействуем по вопросам, по которым имеется единство. Основу нашего сотрудничества составляет, прежде всего, зафиксированное в программах положение о диктатуре пролетариата до полного коммунизма, о Советах, избираемых по производственному принципу, как организационной форме диктатуры пролетариата. Но спорные вопросы есть, их нельзя замалчивать, наоборот, их надо поднимать, обострять в целях получения истины.

Список литературы

1. https://rkrp-rpk.ru/2021/05/02/м-в-попов-и-рабочая-партия-россии-марк/
2. https://rkrp-rpk.ru/2021/09/08/если-факты-неудобны-тем-хуже-для-фак/
3. https://www.youtube.com/watch?v=27JMCNH4k8w&list=PLXnc70nN1sO7ZljQ5kTnSK-weC33MTY5-&index=21&t=2034s
4. https://www.r-p-w.ru/ustav.html
5. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39.
6. РКРП-КПСС. Программа и устав. 2017.
7. https://rkrp-rpk.ru/category/о-нас/лидеры-партии/
8. https://rkrp-rpk.ru/2021/04/16/о-революционной-фразе-2/
9. Попов М.В. Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма. Л., 1986.
10. https://fra-mos.ru/leninizm-i-revizionizm-v-osnovnyx-voprosax-teorii-i-praktiki-socializma/
11. Попов М. В. «Контрреволюция в СССР» / The scientific heritage. № 40. https://bibl.fra-mos.ru/kontrrevolyuciya-v-sssr/
12. https://fra-mos.ru/o-borbe-kommunisticheskoj-i-revizionistskoj-linij-po-voprosu-kontrrevolyucii-v-sssr/
13. См.: М. В. Попов. Классовая борьба. Primedia E-launch LLC. 2018. А. С. Казеннов, М. В. Попов. Cоветы как форма государственной власти. СПб. 2019.

В. Галко, кандидат экономических наук,

ректор Университета рабочих корреспондентов

Фонда Рабочей Академии