День танкиста (Фрагменты)

3.     Когда я уходил в армию, то взял с собой  фотоаппарат Смена и электрическую бритву Киев. Я смутно представлял себе условия проживания в казарме. В Выборге, все были одногодки, и по тумбочкам никто не шарил, поэтому мое добро дошло до гарнизона в Цетхайне. Здесь нас начали потрошить. В первую же неделю, когда я расположился в сортире над очком, через боковую стену кабинки сорвали шапку ушанку (новая). Застали врасплох, со спущенными штанами. Даже не видел кто. А, в воскресенье, когда добрался до вещмешка в каптерке, обнаружил пропажу фотоаппарата и бритвы. Кто-то из стариков постарался.

        Через некоторое время узнал – воровали не для себя, воровали для продажи немцам. Вещи были не нужны, нужны были деньги – марки. Немцы покупали у солдат все. Когда солдат отправляли из гарнизона, на какие либо подсобные хозяйственные работы, или на регулировку движения военных колонн (в полку был взвод регулировщиков, но, как правило, его не хватало и всегда в подразделение добавляли  пять - десять человек от каждого батальона) то этим купцам приносили на продажу немчуре товар. У кого что было, под процент от продажи.

        Я написал рапорт на имя начальника штаба батальона. И если шапку мне выдали в тот же день, только видавшую виды, то с фотоаппаратом и бритвой вопрос решался другим путем. Начштаба вызвал меня в кабинет и предложил забрать рапорт и не раздувать воровство, а взамен, в порядке компенсации, предложил  командировать меня в столовую, в хлеборезку. Блатное место, никакой шагистики – нарезать хлеб, раскладывать по тарелкам сахар и масло. И я согласился.

       Нас было двое. Я – салага и Федор – черпак, он служил уже второй год. Работа была не хитрая, но уважаемая. Даже повара нам ежедневно давали тарелку котлет или жареной рыбы. Их щедрость объяснялась просто. В обмен мы им давали масло и сахар. Работа начиналась за час до завтрака, на автомате нарезать хлеб, разложить по мискам и разнести  на семьдесят столов. Хлеб резали непосредственно перед приемом пищи, что-бы не обветривался. А сахар раскладывали по тарелкам с вечера (три куска на человека).  Масло давали только утром по десять грамм, при Родионе Малиновском. После назначения  министром обороны маршала Гречко, норму масла увеличили до  двадцати  грамм. Вечером только сахар и хлеб. Изредка к ужину добавляли пятьдесят грамм искусственного меда. Немцы его продавали в ведерках из крафт-бумаги, вроде стаканчиков для мороженого. Сахар всегда раскладывали в тарелки с вечера. И уходя из хлеборезки, оставляли там ведро с водой (распоряжение начальника столовой Зверева). Поутру, почти вся вода из ведра поглощалась сахаром в тарелках. Такая вот физика.

         Раз в три дня, мы ездили на грузовом Урале в Дрезден за хлебом. Там был ДОП 1-й танковой армии и хлебозавод. В кабину садился Зверев. А мы ехали в кузове на брезенте. У ДОПа часто стояла очередь из грузовиков от разных полков. Запускали на погрузку по одной машине. Иногда ждали погрузки хлеба по час-полтора. Я ходил на хлебозавод, к печам. Там работал земляк с нашего призыва, уж не знаю, как он туда попал. Он угощал меня свежевыпеченным, горячим хлебом. Незабываемый вкус.

         Подходила наша очередь, и мы грузили черный хлеб на брезент до уровня борта. Сверху закрывали брезентом, а на него белый хлеб, для офицерской столовой, два ряда. Слой брезента и два листа фанеры у кабины, на которые мы ложились с Федором. Машины были тентованные, у полиции к нарушениям правил перевозки претензий не было. Очень часто у ДОПа толкались немцы. Хотели купить солдатский, черный хлеб. Иногда старшина продавал гансам часть хлеба. В принципе хлеб всегда оставался. И его остатки отправляли в четвертый батальон. Так называлась полковая свиноферма, которая находилась в километре от полка, у деревни Найдорф. Там тянули лямку, «служили» солдаты из Средней Азии.

        Мои одногодки из Питера время от времени подходили на раздачу к окну хлеборезки, и я в процессе беседы с земляками презентовал горбушки. Всегда оставались обрезки хлеба. Конечно, у кого были дойчмарки, мог побаловать себя в немецких магазинчиках. Я сам любил взять бутылку молока и пять полосок из песочного теста. Однажды я взял два таких набора. Для себя и Сереги Куприкова. Он почему то не пришел. Пришлось все схавать одному. Не выбрасывать же? Справился.

         Как-то, в ожидании времени обеда заговорили о еде. И я сказал, что запросто съем двадцать штук. Старший сержант Щедрук, который был с нами сказал

   - Заливаешь

   - Запросто.  Съем двадцать штук, на всякий случай  для запивки нужны две бутылки лимонада – их в споре не учитываем

   - Трепло – говорит Щедрук

   - Спорим на получку! Зуб даю, съем

   - Лады.

Дело было в конце месяца, денег не было. Собрали со всего взвода пять марок. Пошли толпой в магазин. Сели в чайной, зрители и болельщики вокруг меня( за меня болели!) человек десять, я и сержант. Справился с трудом. Но справился. Полвзвода ликовали, что старший сержант проиграл.

   - С кем связался? Валерка из Питера – блокадник!

       Но моя лафа в хлеборезке продолжалась не долго. При разгрузке машины  порезал руку железкой, которыми были обиты деревянные ящики с сахаром. Забинтовал и продолжил работу. Через день рука стала чесаться. Пошел в санчасть, там разбинтовали – кисть раздута и ладонь  почернела – началось заражение. Фельдшер пошутил – Сейчас будем ампутировать! Когда разрезали кожу, черная кровь хлынула на пол, а я свалился в обморок. Два дня лежал в санчасти, все обошлось. Но меня за это время в хлеборезке уже заменили, воспользовались случаем. Не по чину салаге в столовой службу проходить. Вернулся к своим обязанностям заряжающего танка Т-10.

6.    Строевой подготовкой мало занимались, только к праздникам: День Победы, 7 ноября и к армейским смотрам. На подошву парадных (юфтевых сапог) были набиты металлические пластины – шаг четче, со звоном. Стрелковой подготовкой занимались раз в три месяца. Утром физкультурная разминка с танковыми траками вместо гантелей и затем пробежка – один километр, или турник – выход силой, подъем переворотом. Зависело от того, какой сержант нас пас на улице.

        Много было хозяйственных работ. Наряды на кухню обычное дело. Два раза в месяц обязательно, чаще, если заработаешь внеочередные. Наряд семь человек. За ночь лично чистил ванную картошки. Освоил это дело на пять. И сейчас чищу картофан легко, без напряга.  На танковый полк надо было чистить три ванных картошки и ванну рыбы. Это была треска, ее замачивали от соли, а потом чистили. Ну и посуду мыть тоже обязанность наряда. Помыть, высушить, поставить на столы.

         В осенней сезон,  были наряды на заготовку. Помню в бетонную яму, три на три метра, и глубиной четыре, закладывали капусту. Двадцать человек шинковали, двое в резиновых сапогах ее утрамбовывали и пересыпали солью. Когда загрузили капустой на метр, ефрейтор Володин, запросился наверх – в туалет. Сержант Головня, он был старшим, распорядился

   - Ссы там, некогда прохлаждаться, после ужина кино.

Володин так и сделал. Как бы дико? С другой стороны,  на двадцать тонн квашеной капусты это дробина. И  кино пропускать нет желания.

Строили трехэтажную казарму для личного состава, строили закрытые боксы для танков. Только танки учебной роты стояли под открытым небом,  весь полк на них выполнял тренировку. Согласно очереди. Ходили в караул. Пост №1 у полкового знамени, остальные посты – периметр воинской части, периметр боевой техники и пост №17 – магазин у стены, отгораживающей соседний немецкий гарнизон.

        Однажды ночью постовой (мой земляк Коля Белов) разбил стекло окна немецкого магазина, взял с витрины  бутылку 0,7 литра Корн  – немецкая водка и выпил. Без закуски. Стоять дальше сил не было, сел на ступеньки и его разморило. Когда пришла смена караула он безмятежно спал. Пока разводящий звонил дежурному по части, пока его тормошил, следующий караульный взял из разбитого окна еще бутылку и спрятал. Белова отволокли в караульную на гауптвахту. Разводящий увел постовых, а Кирюха причастился к пузырю. Планировал  растянуть на всю вахту, но тоже не рассчитал, порубился на посту. При очередной смене караула его прямиком на губу. Командование сделало выводы. Поставили решетки на все окна магазина, и на всякий случай отодвинули прилавок с алкоголем подальше от окна.

          Был еще один магазинчик в части, который находился в предбаннике столовой, рядом с солдатской чайной. Там можно было купить бутыль молока, сока или лимонада. В ассортименте была неплохая  выпечка, печенье и долгоиграющие конфеты. Первогодок всегда голоден. И да, жвачка и сигареты. Солдатам срочной службы были положены сигареты. Нам в месяц выдавали десять пачек: Гуцульские, Прилуки, Звезда, Северные. Пачка стоила 6 копеек. Я не курил, отдавал ребятам своего отделения. На втором году службы можно было вместо сигарет взять пачку кускового сахара. У немцев в лавке они были дороже в два раза, по пятнадцать пфеннигов. Кто не мог жить без курева – покупал.

    Этот магазин тоже не избежал экспроприации. Часть здания столовой ремонтировали, и второй вход в него не охранялся. Один умный парнишка из Новороссийска – с простой русской фамилией Дерман, разработал операцию. Вместе с уроженцем Украины по фамилии Пляс, однажды вечером, когда полк был на просмотре фильма и на улице стемнело, они забрались на чердак в той части столовой, которая была в ремонте и поверху  прошли в половину, где находился магазинчик. Дальше они вскрыли потолок, он был выполнен панелями из прессованной стружки и опустили вниз подготовленную веревку с узлами, по которой Дерман спустился в магазин. Пляс страховал спуск  – на ум приходит фильм «Миссия невыполнима». Дерман кинул Коле коробочку долгоиграющих конфет с витрины и с помощью фонарика начал искать добычу.

    - Здесь только  марок двадцать, с мелочью. Зря полезли.

    - Так бери ее. Еще возьми выпечку

    - Сейчас. Пакет найду. Держи.

Затем Толя Дерман полез по веревке на чердак, а Коля  страховочной веревкой его подтягивал. На чердаке поделили марки и пфенниги и пирожные из слоеного теста. Затем улучшив момент, когда рядом с входом никого не было, вышли наружу и разошлись. Вроде бы авантюра закончилась? Ан нет.

       Продолжение я услышал через три месяца от Пляса. Как-то раз, когда Дерман был в наряде, Пляс на политзанятиях от замполита узнал, что украли  не только мелочь, но еще триста сорок марок банкнотами. Кидал многие не любят - Пляс стал искать возможность поквитаться. И подловил Толяна Дермана в конце месяца, когда ни у кого из солдат не было денег. Подловил  у магазинчика в момент поедания выпечки. Тот застыл с полным ртом, а Пляс с маху залепил в челюсть. Как потом оказалось, сломал.

   - Шкура. Знал бы, не вытаскивал!

   - Я в темноте не видел, что это деньги, просто сунул в карман

   - Не разглядел? А жрать в одиночку ходишь. – в этот момент Толян маханул ему ответный. И тоже удачно, рот у Пляса был открыт.

     Короче, на следующий день, оба были отправлены в армейский госпиталь, в Дрезден. Вернулись через месяц. Друзьями. Дерману пришлось поделиться. Замполит пытался выяснить причину, но пацаны стояли на своем, подрались из-за взаимных оскорблений: «хохол» – «жидовня». Победила дружба.

7.       Мы жили в одноэтажных зданиях, в которых раньше размещались охранники  концентрационного лагеря Цетхайн. Шесть однотипных бараков были разбросаны по территории части. Умывальники и туалеты находились на улице – комфорт для солдата не является определяющим. Но для упрощения контроля за поведением  личного состава, командование приняло решение построить общую казарму. Ради экономии средств нас повзводно отправляли на строительство  трехэтажной  казармы для полка. Здание собирали из типовых панелей, которые производил завод железо-бетонных изделий в Дрездене. Работой руководили немецкие мастера и два сверхсрочника. Двумя автомобильными кранами управляли немцы, а сварщики были свои, из ПАРМа. В  обязанности  срочников взвода входили такелажно-стропальные работы, работа  на растворном узле и все остальные разновидности принеси-подай-копай.

         Старшина взвода распределял работу. Салагам погрязнее, потяжелее, а старослужащим занятие более интеллектуальное – установку  и стыковку панелей. И, конечно, отправляли двух стариков в деревню Найдорф, ближайший магазин, где можно было отовариться водкой. Нужно было пройти через все территорию полка, не привлекая внимания, что само по себе достаточно сложно. Затем скрываясь в складках местности пересечь территорию четвертого батальона и далее восемьсот метров до деревни.

        Однажды и мне посчастливилось участвовать в экскурсии за водкой. Работы были уже распределены, мне досталось вскрывать мешки с цементом в тачку со штабеля. Работа не тяжелая, но грязная. Но в это время один из гонцов так оступился, что потерял способность быстрого передвижения. Его, несмотря на желание отправиться в Медсанчасть, поставили на мое место, а я под командой деда, отправился за водкой. Деда звали Иван, это был низкорослый наводчик орудия, родом из Архангельска. Пока шли, он много чего рассказывал о себе.

     До магазина добрались без приключений, за сорок минут. Зашли. Звякнул колокольчик.

 Мне еще не приходилось бывать в таких заведениях. Теперь на ум приходит магазин «Красное и белое». Все стены от пола до потолка все заставлено разноцветными бутылками, посередине стеллаж в рост человека, тоже в бутылках. Мне в СССР приходилось бывать в винных магазинах: три сорта водки, пять-шесть вина, два-три пива. Здесь же, в деревенском магазине ассортимент – такого я не видел. Понятно, магазин не простой, рядом три воинских части.  Пока глазел на это изобилие на звонок из подсобки вышел ганс.

    - Гутен таг.

    - Таг – отвечает Иван

    - Вас волен зи? (Что хотите)

    - Драй фляшен водка (Три бутылки водки)– как заправский немчура непринужденно отвечает старшой. Собственно, кроме устава караульной службы, мы изучали и немецкий язык . Хальт, вер геен, цурюк, верботен и т.д. Со временем и я усвоил язык, в диапазоне купи-продай.

    - Вейлен (Выбирайте)

В это время у дверей магазина останавливается советский газон и из него выходят замполит  второго батальона вместе со старшиной – ПОПАЛИ! Нам не выскочить – колокольчик выдаст. Прячемся за центральной витриной. Комсостав входит внутрь и осматривается. Я поверх витрины наблюдаю перемещение фуражек и тяну за рукав Ивана.  Сделали полтора оборота. Хозяин глазами показывает в сторону открытой двери подсобки, только туда юркнули и стали за штабелем ящиков – фуражки разделились и пошли к прилавку с разных сторон. Повезло!

       Комсостав затарился алкоголем и уехал. Мы вышли из подсобки.

   - Данке шеен – хозяин улыбается. Немцы уважительно относятся к военнослужащим, и советским в том числе. Но прагматизм у них на высоте, поэтому, никогда не вкладывали срочников. Покупаем водку и в обратный путь. Наш рейд прошел удачно. Я занимаю свое рабочее место, а через полчаса обед, нам его приносят в термосах. Столовая недалеко, но много время требуется для чистки и мытья. Работаем в своей форме, без спецовок, поэтому нам его приносят в термосах. Одновременно, рядом с казармой заливали плац. Как же без шагистики?  Строительство и отделочные работы продолжалось до осени. В октябре мы переехали.

8.       Два раза в месяц вождение - проводили занятия на танкодроме, в составе экипажа. По большому счету тренировка механиков-водителей. Только после  маневров по буеракам и рвам , танк оказывался в грязи, по самую маковку. Тут и нужен был экипаж, отмывать. Одному механику не справиться. Брандсбойт помогал не сильно, только слегка грязь размачивал. В танке много мест, которые кроме как кувалдой и ломиком  не вычистишь. Потом еще ветошью смоченной соляркой красоту наводить. Что бы блестело как…..

       Самый кайф вождения для механиков – преодоление рек в подводном положении. ориентируясь только по приборам, не допуская остановок и резких поворотов. С 1963 года для нашего танка стал выпускаться комплект ОПВТ,  для преодоления по дну водных преград глубиной 5 м. ОПВТ обеспечивал: герметизацию танка, подвод воздуха к чле­нам экипажа и двигателю. А также защиту двигателя от проникновения в него воды в случае остановки двигателя, откачку воды, проникшей в корпус танка, возможность ве­дения боевых действий после выхода танка из воды. На подготовку танка для преодоления водного рубежа затрачивается  до 40 минут в зависимости от типа машины, но нам ни разу не удавалось уложиться в заданное время. Минимум - полтора часа.

        При прохождении водной преграды танкисты экипируются в индивидуальные аварийно-спасательные средства и изолирующие противогазы, предназначенные для эвакуации экипажа в случае остановки танка или его затопления.

       Однажды в конце сентября 1967 года, когда закончилась уборка урожая в ГДР, наш полк проводил учения с форсированием водного рубежа. От нашего гарнизона до места форсирование Эльбы,  северо-западнее деревни Якобсталь,  напрямую около десяти километров. Поскольку танки бороздили проселки и поля, набежало около тридцати км. Ширина реки в этом месте 190 метров, глубина четыре метра.

         При выполнении задания  по форсированию втором батальоном, на одном танке произошло заклинивание правого фрикциона. Механик почти сразу прекратил движение, но машина успела подвернуть почти на 40 градусов. Команда водолазов  начала заводить троса для эвакуации танка из-под воды, но так как воду вокруг танка взбаламутили, не смогли определить положение танка. При дальнейшем вытягивании танка  тягачами произошел его переворот. Танк башней зарылся в грунт, по люк механика водителя.  Десантный люк не смогли открыть, т.к. он открывается наружу, а двухметровый столб воды не давал его открыть. Ребята погибли, не удалось покинуть машину в течении тридцати минут. Вытащили танк через пять часов. Командир полка Колесников был снят с командования. На его место впоследствии назначен  полковник Швеев.

        Раз в два месяца стрельбы вкладным стволом.  Танкисты при тренировочных стрельбах стреляют не снарядами, а пулями, через вкладной стволик. В пушку вставляется и закрепляется вкладной ствол калибром 14,5 мм. Эти «стволы» закрепляются в зарядной каморе и казеннике танковой пушки. Баллистика 14,5мм пули  та же что и штатного снаряда на дальности до 1500м. Выгоняли на директрису с мишенями повзводно. От начала дистанции танки трогаются, появляется мишень (на 30-60 секунд). Командир дает механику команду -​ Короткая - танк останавливается, в этот момент производится выстрел. Танк снова идет вперед, появляется другая мишень и т.д. Мишени достаточно большие 3,5 х 2,5 метра, дистанция 1500 метров.

       В конце маршрута танки останавливаются и разворачиваются. Несмотря на наличие стабилизатора, не все успевают  выполнить упражнение.  Помню у нас в части, после выполнения стрельб, в конце дистанции  после разворота, нечаянно шмальнули по вышке. Пробили стену рядом с окном, полетели кирпичи и штукатурка, но никого не задело, только один старлей ногу сломал, когда все с вышки вниз ломанулись.  

        А когда на стрельбы вкладным стволом приезжали инспектора из танковой армии, командование части, втихаря  отправляли  на подъем мишеней старослужащих - попадальщиков. Которые должны были в случае отсутствия дырок на мишенях, сами эти дырки делать после опускания мишени. Инструменты – дырокол, диаметром 14,5 мм и молоток. Главное не пробивать по центру мишени. Средств фото фиксации тогда не было, но мишень можно было наблюдать в бинокль и через стационарные прицелы вышки.

      В танковых войсках СССР «штатным снарядом» стреляли редко,  и практическими снарядами, а не боевыми. Практический снаряд это болванка в точном размере кумулятивного или осколочно-фугасного снаряда. Мы на полигоне в Магдебурге полигоне болванками стреляли и  в 1967 и 68 году. В боекомплект к танковому орудию входит 30 артиллерийских выстре­лов раздельно-гильзового заряжания. Точно не помню, болванка весила 29 килограмм, гильза 25 килограмм. На упражнение 5 снарядов и 300 патронов к пулемету. Заряжали вручную, без применения электромеханического досылателя снаряда и гильзы. 

        На одной машине были проблемы со стабилизатором. Во время движения она цапнула стволом земли, экипаж это не заметил, при появлении мишени - выстрелил. Вылет ствола два с половиной метра. Ствол разорвало до самой башни, но танк едет дальше. Думали трындец мужикам. Смотрим, в конце дистанции танк остановился – значит, по крайней мере, механик живой. Комбат на газон и туда. Вылезают все, кровь из ушей ничего не слышат. Обошлось, все живы. В ряде случаев при стрельбах штатным снарядом люди погибали. 2001 году взрыв танка Т-72 на Еланском учебном полигоне, погибли трое курсантов. В 2014 году в Хабаровском крае во время ночных учений взорвался танк Т-72, погибли три человека, при взрыве башню танка оторвало от корпуса машины.

        Потом когда грузили танки на железнодорожные  платформы, на этом танке ствол пришлось обрезать с двух сторон, иначе со встречными поездами было не разминуться. Ну, это былое, а сегодня  всех, кому довелось тянуть лямку в танковых войсках, поздравляю с праздником!

С днем танкиста!